же ночью я нарисовал Восьмой Знак. А утром, достаточно отдохнув, решил начать. Спустился в подвал, встал напротив идеально чистого зеркала. Задумался, всё ли я учёл.
Маргарита предупреждена, что несколько месяцев меня не будет. Остальных знакомых я тоже уведомил, чтобы не искали. А роль Виктора Старкова будет играть мой Фантом. Рукия в Зеркальной Тюрьме, и она пробудет там, пока я не окажусь по ту сторону телепорта.
Наконец, решив, что медлить больше нельзя, я прикрыл глаза и шагнул в зеркало. Меня словно крюком подцепили за рёбра и резко потянули. Крайне неприятное ощущение, но без боли.
— Ха! — я резко вдохнул, во всю ширь открыл глаза.
Тяжело задышал, разгоняя звенящую в голове тишину. Позади с тихим хрустом рассыпалось зеркало.
— Я дома, — неверяще пробормотал я, оглядывая просторное помещение, полное зеркал. Одно из моих многочисленных убежищ, находящееся глубоко под землёй.
Минуты две я просто стоял, до конца так и не осознав, что всё получилось. У меня получилось! Наконец, я сумел взять себя в руки. Подошёл к ближайшему целому зеркалу. Сколько пыли…
Я коснулся зеркала, и оно мелко завибрировало, сбрасывая пыль. Нарисовал Пятый и Третий Знаки.
— Хранитель! — ко мне вылетела ошеломлённая Рукия. — Получилось! И правда получилось!
— Да, мы в мире Трёх Солнц, — я подавил рвущееся наружу волнение.
— Давайте я проверю, что снаружи? — нетерпеливо предложила Рукия.
— Сперва я нарисую Восьмой Знак. Затем восстановлюсь. И только после этого мы начнём разведку, — строго сказал я, хотя сам с трудом сдерживался, чтобы не броситься наружу.
— Ладно, — неохотно согласилась Рукия. — И даже нельзя попробовать посмотреть в другие зеркала?
— Нет, — я внимательно глянул на феечку, жалея, что нарисовал Пятый Знак так рано. Надо было учесть её непоседливый и чрезмерно любопытный характер.
— Хорошо, не буду, — покладисто согласилась Рукия, надув щёки.
— Нам нельзя никоим образом выдать себя, — мягко сказал я. — Даже намёк нельзя оставлять, нас могут найти и убить.
— Да я всё понимаю, — вздохнула Рукия. — Просто так интересно…
Я не стал говорить ей, насколько её понимаю. Сел на пол и погрузился в дхиану, стараясь быстрее восстановить духовную энергию.
Вскоре я полностью восстановился и нарисовал Восьмой Знак, чтобы в случае необходимости сразу же отправиться на Землю.
Рукия внимательно следила, как я вновь сел восстанавливаться. И на этот раз времени прошло гораздо больше — я открыл глаза, лишь когда полностью восполнил духовную энергию и убедился в ментальной стабильности.
— Пора, — я медленно поднялся, подошёл к одному из зеркал. Нарисовал Первый Знак, чтобы проверить, как дела обстоят снаружи. Добавил Седьмой Знак, чтобы усилить Первый.
Зеркало показало вид сверху — центральную часть горной гряды Имиист, под которой и находилось убежище.
Около часа мы с Рукией внимательно изучали местность, всё больше убеждаясь, что в мире Трёх Солнц прошёл не один год с моего ухода. Все поселения заросли травой, следов жизнедеятельности разумных не было. В лесах мы находили животных, но исключительно мелких — ни одного крупного зверя.
— Переходим ко Второму Знаку, — решил я, рисуя его.
Мы довольно легко отыскали зеркала в разрушенных домах. Но в пределах действия Знака не нашлось ни одного разумного — Рукия пролетела по всем зеркалам, проверяя.
— Выходим наружу? — нервно спросила она после разведки. — Тут совсем нет Одержимых. И разумных тоже…
— Выходим, — я медленно нанёс Четвёртый Знак. Подходящее зеркало мы уже нашли. Всё, что осталось, — выйти из него в подвал разваленного дома на краю покинутого жизнью поселения…
Глава 39
Асура узнает правду
Я летел над лесом, настороженно оглядываясь. Ничего. Ни единого признака жизни. По земным меркам я уже часов шесть как вышел на поверхность родной планеты. Первые три-четыре часа я сидел в подвале разрушенного дома и посылал во все стороны Зеркальных Фантомов и Зеркальных Бабочек в поисках врагов. А потом, так ничего и не отыскав, вышел сам.
Меня давно должны были заметить могущественные Одержимые, если такие вообще были.
Я замедлился, выискивая глазами родной город. От него не осталось ничего — только слой костяной пыли, скрытой в высокой, по грудь, траве. А там, где находилась моя золотая башня, — дыра, которая почти заросла кустарником.
Я прикрыл глаза и вошёл в пространство души, пытаясь нащупать связь со Вторым Миром. Моя золотая башня — одно из мест, напрямую соединённых с ним. Вскоре я кое-что ощутил и даже получил слабый отклик.
— Хранитель Зеркал, — раздался холодный безжизненный голос. — Ты смог вернуться.
Я резко открыл глаза, удивлённо рассматривая перед собой прозрачный белый шар размером с кулак. Небольшая сфера мигала множеством загадочных символов.
— Ты уцелел? — с неверием пробормотал я.
— Моя материальная основа уничтожена. Но Создатели учли это. Я уже начал восстановление.
— Где Одержимые? Что случилось, пока меня не было? — я спросил о том, что тревожило меня в первую очередь.
Второй Мир не спешил отвечать. Я сдержался, чтобы не повторить вопрос. Меня услышали, надо лишь ждать.
— Ты больше не принадлежишь этому миру.
У меня в голове зашумело, когда я услышал ответ Второго Мира. Но после ошеломления на меня накатила ярость. Я процедил:
— Я Кришна Варуни, сын Араша Варуни. Я один из Хранителей народа Асур. Самый молодой Хранитель в истории народа Асур. И ты смеешь мне говорить, что я не принадлежу этому миру?
Гнев, клокочущий внутри меня, трансформировался в духовную энергию. Всё пространство вокруг резко потемнело, Поля активировались сами собой, создавая область, наполненную элементами Тьмы и Крови.
— Ты больше не принадлежишь этому миру, — безэмоционально повторил Второй Мир. — Но я признаю твою силу. Поэтому отвечу на твои вопросы.
Я сдержал рвущуюся наружу злость.
— Когда Одержимые уничтожили всех разумных, до которых добрались, они начали сражаться между собой. В итоге осталось трое Одержимых: Кё-Бурай, Меч-Бурай и Камень-Бурай.
Услышав имена, я окончательно успокоился. Эта троица была сильнее меня ещё до моего ухода из мира Трёх Солнц. Особенно Кё-Бурай, которого так назвали из-за его жуткого смеха.
— Одержимые убили всех, кого смогли. Но их голод не пропал. Кё-Бурай и Меч-Бурай покинули мир Трёх Солнц, ушли в космос. А Камень-Бурай погрузился в ядро планеты и заснул. Твоё присутствие может его разбудить.
Я несколько секунд молчал, переваривая услышанное.
— Ты хочешь помочь своему народу?
Вопрос Второго Мира в очередной раз выбил меня из колеи.
— Д-да, — запнулся я. — Но…
— Не все погибли, — огорошил меня Второй Мир. — Мои Создатели предполагали приход Катаклизма. И я подготовился к нему.
Из белой сферы выстрелил луч, который развернулся в прямоугольный экран. На нём транслировался подземный город, полный жизни. Картинка поменялась, и я увидел улицу, по которой куда-то спешила пара людей. А за ними неспешно шёл… Асура!
— Но как это возможно? — я окончательно растерялся.
— На каждой планете существуют подобные убежища. На протяжении поколений я прятал избранных разумных, вводя их в кому и замораживая их тела. Поэтому Одержимые не могли ощутить их.
Новость была настолько ошеломляющей, что я не нашёлся с ответом. А следом накатило понимание. Всё время разговора со Вторым Миром я парил. Но сейчас мне пришлось спуститься на землю. Я погрузился ногами в траву, по щиколотку увязнув в белой грязи.
Не знаю, сколько минут я стоял в прахе некогда великого города, переосмысливая неожиданную информацию. Ведь получается… Я не последний потомок Асур? Кровная линия на мне не прервётся? Больше на мне нет груза ответственности за весь народ?
— Так ты хочешь помочь своему народу? — повторил вопрос Второй Мир, подлетев поближе.
— Как? — хрипло спросил я.
— Из-за катаклизмов в космосе поверхность всех планет мира Трёх Солнц непригодна для жизни. Превышен уровень радиации. Только такое необычное существо, как ты, может существовать тут безопасно. В подземных городах имеется всё необходимое для существования, но количество запасов ограничено. Если ты сможешь убрать радиацию, твой народ быстрее выйдет наружу. И если ты желаешь оставить им наследие — знания либо артефакты, — я передам им. Но увидеться с ними я тебе не позволю. В моих планах полностью изменить будущее общество — Суры и Асуры больше не будут непримиримыми врагами. А другие разумные получат больше возможностей для развития.
— Ты хочешь уничтожить память моего народа? — во мне вновь заклокотал гнев. — Думаешь, я не вмешаюсь? Или ты считаешь, что сможешь остановить меня⁈
Последние
